Петелин Николай Николаевич

бывший радист 258 с.п. 140 с.д.

Воспоминания
Дни фронтовые

Начало войны для меня совпало с Торжественным окончанием средней школы: возвращаясь с бала, мы услышали, что фашисты бомбили города нашей Родины
Друзья-одноклассники довольно быстро оказались в армии. Мне же завидовать им пришлось довольно долго, так как школу я окончил в 17 лет. Но самое главное препятствие - очки минус 4,5 диоптрии. Я надоел в военкомате своими просьбами, однако только 12 августа 1942 года меня направили в ГВШРС (горьковскую школу военных радиоспециалистов). Школа запомнилась тем, что постоянно хотелось есть и спать (учили уроки морзянки). В январе 1943 года в звании радиста II класса я был направлен в Свердловск, где находился штаб формируемой 70 армии.
Вместе со штабом 70 армии (радист РАФ) совершил 20-дневный 450 километровый марш от Ельца до передовой.
Зима стояла лютая. Мороз достигал 36 С. Весь февраль бушевали метели. Заносы были настолько велики, что на некоторых участках для Рафов проделывали глубокие снежные коридоры. Но в них машины буксовали, и радиостанции приходилось тащить на себе. Резкий ветер леденил лица и руки. К вечеру валенки замерзали и звенели как железные. Трудно было с питанием: тылы отстали, а местные жители и рады бы помочь, да у самих ничего не было после немецкого мародерства. На ночлег в сохранившихся избах набивались так, что повернуться было негде, (Здесь я впервые столкнулся с субординацией - офицерам лучшие места, а солдатам, что осталось!)
В начале марта прибыли на исходные позиции и с ходу вступили в бой. Однако мне в них участвовать не пришлось: свалил сыпной тиф. Такая же участь постигла до 30% личного состава подразделений штаба.

Боевое крещение

Боевое крещение в памяти осталось на всю жизнь.
12 июля 1943 года я прибыл из 122 запасного полка 70 армии в 140 стрелковую дивизию, которая участвовала в кровопролитных боях на Курской дуге и, отбив атаки противника, готовилась к контрнаступлению.
13 июля меня вместе с уже обстрелянным связистом, фамилию которого я, к сожалению, не запомнил, направили оборудовать наблюдательный пункт командира полка майора Иванова В.М.
Тихое солнечное утро. Только редкие автоматные очереди вспарывали воздух. С высотки, где мы готовили пункт связи, хорошо просматривались поля, изрезанные оврагами и украшенные редкими зелеными островками. Греясь на солнышке, обсыхая (ночью был страшный ливень!) я благодушно посматривал вокруг. Рядом валялся раскрытый бумажник немецкого солдата, в котором виднелись три фотокарточки. На одной он еще подростком был заснят в кругу своей семьи, на второй - во время игры в теннис с красивой девушкой, а на последней - уже в военной форме. Он был одного возраста со мной, и мне стало его даже как-то жалко.
Между тем немецкий лагерь просыпался. Донеслись звуки губной гармошки, потянуло запахом рисовой каши и шнапса. И вдруг - шквал огня, грохот рвущихся снарядов, удушливый запах пороховой гари, визг осколков... Я ничком бросился на связиста в открытый им окопчик и лежал, не шевелясь. С тех пор лопата была моим верным другом, а от жалости к врагу не осталось и следа. Это был первый урок.
15 июля дивизия перешла в наступление. Оно развивалось крайне медленно, не превышая 4 км в сутки. Применяя подвижную оборону, используя многочисленные оборонительные сооружения, построенные за 2 года пребывания здесь, на орловской земле, гитлеровцы упорно сопротивлялись, часто контратаковали танками. Бои велись в условиях жаркого лета при отсутствии нормального снабжения водой.
Наступая в первом эшелоне в составе 258 с.п., я постепенно научился отличать "наши" снаряды от "ненаших", перестал кланяться каждому. Исправляя линии связи (радиостанций не хватало, и приходилось таскать "катушки" с кабелем) и под прицельным огнем снайперов, и под шквальным минометным и артиллерийским обстрелом, и на открытых полянах, и на простреливаемых высотах, и при ослепительном свете "фонарей", и в кромешной тьме, учился преодолевать чувство страха.

От Десны до Днепра

25 августа 1943 года наша дивизия вошла в состав 65 армии (ком. Батов Т.Н.), наступающей на новгород-северском направлении.
Продвигаясь вперед, дивизия вела кровопролитные бои левее Севска (с горечью пришлось наблюдать, как гибли при штурме города, стоявшего на возвышенности, необученные солдаты 1925 года рождения), а затем в
районе важного стратегического пункта Середина-Буда, где пересекались железные дороги и сеть шоссейных дорог. Первым ворвался в город наш 258 с.п., который вел в атаку зам. ком. полка майор Митин И.Е.. 7 сентября дивизия подошла к реке Десна.
Бои за Новгород-Северск хорошо описаны В.А. Алексеевым. Мне же больше всего запомнилась переправа. Под ураганным огнем переправлялись на бревнах, на набитых соломой плащ-палатках в ледяной воде. Я с радиостанцией за плечами переплывал реку на наспех сделанном небольшом плоту. Это была первая переправа. Впереди были реки Сож, Снов, Серег, Днепр и Сан. За обеспечение устойчивой связи с подразделениями при форсировании реки я получил первую боевую награду - медаль "За боевые заслуги".
Наступление по истерзанной украинской земле, зрелище сожженных немцами целых деревень все больше и больше укрепляло мою ненависть.
25 сентября мы вступили на землю Белоруссии в районе Речицы. Навсегда запомнились встречи с белорусскими партизанами. Радостные лица, кумачовые ленты на головных уборах, гармошки, песни! Но память сохранило и другое: в местечке Песочная Буда пришлось наблюдать казнь через повешение двух предателей - полицейских. Упорнейшие затяжные бои в заболоченных местах и лесных массивах дивизия вела с переменным успехом почти до конца ноября. Особенно тяжелые бои шли на правом берегу Днепра в районе Волокшанки.

Эх, дороги....

Война - это не только школа мужества, но и хорошая школа жизни, воспитывающая умение переносить бытовые лишения (грязь, вши, отсутствие элементарных санитарных условий и т.д.), преодолевать трудности. Особенно выматывали многочисленные марш-броски и многокилометровые переходы при отсутствии транспортных мехсредств.
В ноябре 1943 года дивизия вела упорные бои в районе Речицы (Белоруссия), и вдруг приказ о передислокации на I Украинский фронт. Выдали зимнее белье, шапки, валенки и 26 ноября двинулись в путь. Но декабрь преподнес сюрприз. Внезапно пошли дожди, смывшие снег и превратившие мерзлую почву в грязное болото. Ноги в валенках сводило судорогой. Теплое белье от дождей прилипало к телу, сковывало движение. Механически передвигали ноги, засыпали на ходу. Раньше я удивлялся, как лошади спят при движении. А сейчас на ходу спала вся колонна, просыпаясь только тогда, когда первые ряды стукались лбами о задний борт остановившейся автомашины и начиналась свалка.
12 декабря влились в состав 13 армии и вступили в тяжелые бои за г. Коростень. После взятия Коростеня дивизия 30 декабря совершила марш-бросок 165 км. (ночь - отдых - ночь) и включилась в бои за Новгород-Волынск. И такие походы и марш-броски дивизия совершала довольно часто, так как считалась ударной и перебрасывалась с одного участка на другой. С 15 февраля 1943 года по 28 октября 1944 года дивизия побывала в составе 5 армий 3-х фронтов: 70 - (Галанин), 65 - (Батов), 13 - (Пыхов), 60 - (Черниховский) и 38 - (Москаленко).

Бои за освобождение Тернополя

В марте 1944г. начались ожесточенные бои за Тернополь. Задача нашей дивизии - прорвать фронт противника севернее Ямполя, выйти на реку Серет и повернуть в район Цеброва северо-западнее Тернополя.
Мне особенно запомнились бои по форсированию реки Серет, на левый берег которой наш полк вышел 9 марта. При ее форсировании в ночь с 12 на 13 командир полка Ф.Д. Ерысин решил использовать фактор внезапности: батальоны переправились на правый берег ранним утром под покровом темноты без всякой артиллерийской подготовки. Это явилось такой неожиданностью для немцев, что они не сумели даже взорвать мост. Однако от шока они оправились очень быстро, и на батальоны обрушился такой шквальный огонь, что часть солдат не выдержала и бросилась в воду. Мы со слезами на глазах видели их гибель, но, однако помочь ничем не могли, так как не было связи. Что делать? По мосту под снайперским огнем с радиостанцией или "катушкой" не проберешься. Выход один - проскочить его налегке. Выбор пал на меня как самого молодого, худенького и юркого. Я мчался с такой стремительностью, что только в конце самого моста снайперская пуля просвистела около уха. Зато, когда я, уточнив координаты для артиллерийского огня, бежал обратно, фашистские снайперы восторжествовали: пуля ударила в правое бедро. Однако счастье было и на сей раз на моей стороне: пуля попала в сгиб жестяного футляра очков, лежащих в моем кармане, вдребезги разбила стекло, но осталась в футляре. Под прикрытием огня батальоны ступили на левый берег.
Вторично Серет уже всей дивизией был форсирован 18 марта, а Тернополь взят только 14 апреля.
За мартовские бои дивизия была награждена вторым Орденом Красного Знамени, а я - Орденом Славы III степени.

Санок. Знакомство с поляками

Завершив вместе с другими частями 38 армии Кирилла Семеновича Москаленко 27 июля 1944 года освобождение Львова, 140 с.д. на рассвете 3 августа вышла к реке Сан, на западном берегу которой были видны из-за деревьев красные крыши и белые стены польского города Санока. 258 с.п. по приказу командира дивизии Киселева приступила к форсированию реки. Враг оказывал упорное сопротивление самолетами и танками, но безуспешно: подразделения полка преодолели водный рубеж. Когда мы подошли к городу, немцев в нем не было. Подполковник Ярыгин Федор
Дмитриевич стал комендантом города, а полк в знак поощрения переведен во 2 эшелон. Жителей сначала не было видно, но потом сначала опасливо, а затем смелее высыпали на тротуар. Появилась холодная вода в эмалированных ведрах, молоко, фрукты и овощи. Поляки предоставили в распоряжение медсанбата палаты и операционные для раненых. Санбатское имущество, увязанное тюками, осталось на грузовиках и подводах. Слышалось повсюду приветствие: "Пан офицер! Пан солдат!" Поужинав, мы разбрелись по квартирам. Офицеры, как выяснилось потом, изрядно выпили. Наконец все смолкло.
И вдруг, на рассвете 4 августа тишину и покой разорвали грохот снарядов и мин, автоматная и пулеметная трескотня, урчание моторов. Вскочив с постели, я бросился к автомату, но его на месте не оказалось. Безоружный и полуодетый я выскочил на улицу и остолбенел. По улице мчались немецкие танки и бронетранспортеры. Головной танк добивал машину санбатальона, два других расстреливали и давили подошедшие обозы тыла дивизии. Немецкие солдаты поливали свинцом с бронетранспортеров улицы и переулки. Бойцы нашего полка бестолково мотались, стараясь укрыться от смертоносного огня. Хорошо, что в это время заработал наш "Максим". Все стало ясным - надо пробиваться к нему.
Утром мы узнали, что танки и бронетранспортеры появились в городе, прорываясь из "котла" под Бродами. Этот прорыв обошелся нам очень дорого: город удалось вернуть только через несколько дней ценой больших людских потерь. У фашистов осталось около 30 тяжело раненных и 3 мед. сестры. Хорошо, что их, как мы узнали позднее, спасли поляки.

Фронтовая дружба

В боях мы получали уроки взаимовыручки и настоящей мужской дружбы. Наиболее верные друзья - это фронтовые друзья. Для меня такими были и остались такими на всю жизнь Вадим Святицкий и Сергей Войтальянов.

Вадим мой земляк (село Лысково Нижегородской области). До воины он работал на самом севере Якутии начальником радиостанции Булунского аэропорта. Войну встретил в литовском городке Алитусе, который от границы с Германией находился в 60 километрах. Через 7 часов после вероломного нападения фашистов полк, в котором служил Вадим, вступил в бой. Затем - окружение, плен 8 октября. Партизанский отряд после побега ночью. С 23 июля 1943 года Вадим в нашей роте связи.

Сергей - истинный сибиряк, в полку находился с самого его формирования. Опыт таежника очень пригодился ему в тяжелой фронтовой жизни. Ему он учил и меня, не видевшего еще житейских трудностей.

Начальником и другом был выдержанный и спокойный командир радиовзвода Садомов Василий Андреевич.
Навсегда запомнились радист Полковниченко, талантливый Саша Венедиктов, который в невероятных условиях боя умудрялся писать стихи на бумажных наклейках с консервных банок, скромный и тихий Сарочка (Серафим) Магдалинский. В перерывах между боями, когда дивизия находилась на кратковременном отдыхе, мы восхищенно слушали игру на гитаре и пение Голубева из Ленинграда, особенно его любимые "Все васильки, васильки…". На отдыхе под Казатином, где мы были почти месяц, сдружились с телефонистами Иосифом Тонких и Карсуном Петром.

Последний бой

Преследуя противника, дивизия в начале августа 1944 года вошла в Карпаты на территории Чехословакии, не подготовленной к ведению боев в горных условиях. По этой причине мы несли большие потери.
Ожесточенные схватки с врагом закончились для меня под Заршиным 13 августа. Я с радиостанцией находился в первом батальоне полка, которым в это время командовал Максименко Михаил Павлович. Бой был упорный и проходил с переменным успехом. Обстановка менялась, как кадры в кинокартине: мы на высоте - немцы у ее подошвы, мы спускаемся к подошве - немцы оказываются на вершине. Силы таяли. Нужна была артиллерийская поддержка, а связь с командиром полка и дивизией неожиданно оборвалась. Я был уверен, что радиостанция исправна, но рассвирипевший комбат выхватил наган. Чем бы дело кончилось, не знаю, если бы в это время не замолчал пулемет и капитан бросился к нему, а я... услышал наконец-то голос Вадима Святицкого. Как выяснилось, у них в штабе шел бой с прорвавшимися откуда-то из-за гор фашистами, во время которого вышла из строя радиостанция.
Батальон получил приказ отойти на соединение с основными силами. И вот когда мы уже вышли на указанную позицию и когда все, казалось, уже было позади, тяжелый снаряд замедленного действия разорвался под моим окопом и выбросил меня метров на 50 в сторону Подбежавший напарник Голубев увидел, как он позднее писал в письме, что голова моя вся и крови, а сам я лежу пластом, без движения. Он думал, что наступил мой конец, как вдруг услышал легкий стон... Очнулся я только в госпитале в освобожденном две недели назад польском городе Перемышле, где мне сделали операцию. Дальше Львов, Киев, Москва и демобилизация по ранению 5 ноября, накануне праздников.
В один день со мной был ранен Сергей Войтальянов, и вперед на запад пошел один Вадим.

Послевоенные встречи

Шли годы. Все дальше и дальше в прошлое уходили события военных лет. Поработав до августа 1945 года в районной газете, я поступил
учиться в Горьковский пединститут, окончил его и с головой окунулся в сложную учебно-воспитательную работу с подростками тяжелой послевоенной поры.
И вдруг 22 марта 1973 года я получаю письмо. "Здравствуй, дорогой боевой друг, если это ты! Искали тебя по белу свету, искали. Я несколько раз писал по адресу, данному мне тобой еще на фронте, в Вадский район Горьковской области. Последнее письмо вернули обратно с пометкой: "Адресат выбыл в Правдинск". Из Правдинского отделения милиции наконец-то получил последний адрес". Это писал Вадим Светицкий. Завязалась бурная переписка. Выяснилось, что в Москве и Красноярске созданы инициативные группы ветеранов 140 с.д. Вадим и Сергей уже побывали на встрече ветеранов 140 в Красноярске 9 мая 1972 года. Узнал я и о том, что в школах Москвы, Курска, Новосибирска и Красноярска созданы музеи боевой славы дивизии.
Летним августовским вечером 1974 г. ко мне приехал Вадим. Грудь его украшали два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, орден Славы III степени и много медалей. Ему посчастливилось участвовать в Параде Победы на Красной площади.
С этого года и я активно включился в деятельность ветеранов. Навсегда остались в памяти встречи с однополчанами в Новосибирске в мае 1974 года и в октябре 1982 года, в Игишево на месте боев на Курской дуге в мае 1975 года, в Москве в школе 838 в мае 1980 и 1982 гг. Встречи обогатили мои познания о боевом пути дивизии, расширили круг знакомств.