Горева Евгения Евлампиевна

Фото В. Храмцова

Родилась я 30 января 1928 года в поселке Костенево Балахнинского района. Папа работал на заводе «Красное Сормово» мастером паросилового цеха. Мама была домохозяйкой. В войну в семье было четверо детей: я старшая, брат с 1929 года и две сестры с 1935 и с 1938 годов.
Когда началась война, я пошла в 6-й класс. Нашим мальчикам-одноклассникам категорически запретили учиться в школе, им нужно было идти или в училище получать профессию, или на завод. Некоторые девочки тоже бросили школу, пошли работать на предприятия города Горького. Нас в классе осталось семь человек, причем учились не только большекозинцы, но и лукинцы, и алешинцы. С 8-го по 10-й класс мы доучивалась в школе, которая находилась в здании современной большекозинской поликлиники. Учителями были не только женщины, но и мужчины: Константин Николаевич Рождественский, Василий Иванович Бебенин (преподавал историю). Директором школы был Евгений Георгиевич Сорокин, он вел у нас математику.
Осенью вместо школьных занятий мы ездили на колхозные поля на уборку моркови. На поля, находившиеся на другой стороне Волги, плыли на лодке. Буря, ветер, непогода – мы, испытывая жуткий страх, поплыли. Работали под руководством бригадира, она ходила, давала команду продолжать уборку или заканчивать. Усталости по молодости мы не чувствовали, поработаем, морковину почистим, съедим. Мальчишки шутили: «Увидит бригадир, попадет вам за съеденную морковку». Был у нас однажды несчастный случай. Мальчик один, постарше нас, садился в лодку с охотничьим ружьем – хотел на охоту сходить за Волгой, пока мы работаем. На наших глазах из-за неосторожного обращения с ружьем он смертельно ранил себя. В тот день на поле мы не поплыли... Сколько лет прошло с того времени, а ступни ног до сих пор у меня болят. Все косточки тогда я истерла старыми ботинками, доставшимися мне от брата. Другой обуви не было.
Помогала я маме управляться с домашним хозяйством. В войну папа все время был на работе в своем паросиловом хозяйстве, «отоплял» завод и жилой массив около него, но за плугом все равно ходил. Плуг при пахоте земли мы тянули всей семьей: папа за плугом, брат в «коренных», а мы все с веревкой в «притяжных». С огорода питались картошкой, огурцами и тому подобным. Мясо, правда, иногда бывало – держали поросенка и теленка. Молоко тоже свое было. А из магазина мы не знали никаких продуктов, хлеб только получали по карточкам.
Очень ценилась в войну соль. Папа приносил домой немного соли из паросилового цеха, где она использовалась для каких-то производственных целей и была в достатке. У мамы иногда сколько-то соли останется, и она шла в сторону Заволжья менять ее на муку, чтобы нас накормить. Хорошей обуви для дальней дороги у нее не было, вся обувка была еще довоенная, и домой мама возвращалась с худыми подошвами.
В войну в нашем доме жили беженцы из Калининграда (сегодня – г. Королев). У нас самих была полная передняя, кто где – по всем углам спали, да они трое. Девочка у них была небольшая, до семи лет. Отец семейства не был военнообязанным, но работал при воинской части. У нас есть банное оцинкованное корыто, его он нам сделал перед отъездом.
Беженцы у нас жили, но Балахнинский район не был совсем безопасным, подвергался налетам вражеской авиации. Однажды мы с мальчишками были в лесу, нам кричат: «Ложитесь, осколки летят». Оказалось, что летевший фашистский самолет сбросил одну бомбу в болото недалеко от нашего поселка, дальше полетел в Большое Козино, там скинул еще одну – погиб мужчина, а остальные бомбы бросил в сенокосных лугах. Мы ползком из леса выползли, добрались до дома и залезли с братом на печку, спрятавшись от немецких самолетов и их смертельных бомб.
Война подошла к концу. В июле 1945 года родилась еще одна моя младшая сестренка. Я как раз школу окончила, в институт поступать собиралась, но мама меня никуда не отпустила. Целый год я была у нее помощницей.
Пошла работать я только в мае 1946 года на завод № 112 («Красное Сормово») в конструкторское бюро учеником чертежника. И сразу же меня послали учиться на курсы чертежников. Все время вспоминаю, среди каких прекрасных людей, умных конструкторов я работала. Именно благодаря им я на практике изучила все нюансы своей профессии, стала хорошим специалистом в области корпусных конструкций подводных лодок и подводных аппаратов, не раз подавала рацпредложения. В ЦКБ «Лазурит» прошла через многие специальности: светокопировщицы, чертежника-конструктора, техника-конструктора, закончила трудовую деятельность в 1983 году в должности инженера-конструктора.
Всю жизнь я прожила в Костеневе. Застала, когда на фронт – в самом начале войны – провожали с бубнами и гармонями, а возвратились далеко не все, более десятка жителей поселка погибло. Мужу моему, Александру Павловичу Гореву (он тоже костеневский) также приходили повестки на фронт, но у него была бронь, он работал на военном 21-м заводе, поэтому его не взяли. В память о погибших земляках я составила список участников войны – жителей нашего поселка, восстановила по памяти всех мужчин, ушедших на фронт из каждого дома.